За долгую, почти что 75-летнюю многогрешную жизнь свою я был
свидетелем многих чрезвычайных событий, ясно свидетельствовавших о том,
что нашей жизнью руководит Промысел Божий, что наша молитва, приносимая с
глубокой верой, бывает всегда услышана Богом, что чудеса бывают и
теперь и что не признавать всего этого значит во многих случаях
отвергать очевидность, умышленно закрывая глаза на происшедшее, отрицать
истину. Между прочим, наблюдал я события и
слышал также о случаях, ясно свидетельствовавших о том, что умершие
находятся в молитвенном общении с живущими, что они нуждаются в таких
молитвах за них и особенно в принесении Бескровной Жертвы и что они, в
свою очередь, являются нашими ходатаями и покровителями. Далее
я убедился, благодаря многим фактам, что без помощи Божией и содействия
благодати человек не может избавиться от своих грехов, привычек,
недостатков и стать на путь спасения, что Бог поругаем не бывает и что
Он является нашим Мстителем и Защитником от врагов. Я
утвердился в мысли, что полезно для укрепления нашей веры читать и
слушать о всяких событиях, свидетельствующих о том, что Господь печется о
нас, что мы не одиноки, что Он не только наш Промыслитель, но и
поистине Отец Небесный, желающий нашего спасения, и что Пречистая
Богородица, святые и умершие близкие нам лица являются нашими ходатаями,
что еще важнее для каждого человека в этом отношении — личный
религиозный опыт. * * *…Опишу
один случай, из которого ясно видно, как отозвался святой архангел
Гавриил на усердную молитву к нему, обращенную лицом, очень почитавшим
Великого Служителя Тайн Божиих, что может служить большим утешением нам
на земле. В 1925 г. я провел месяц в Аносиной
пустыни, недалеко от Звенигорода. За год перед этим я тоже там провел
часть лета и познакомился с двумя московскими учительницами – милыми,
симпатичными и глубоко верующими девушками. Приехав
туда снова в 1926 г., я был рад встретиться с ними и узнать, что они
тоже проведут часть лета близ пустыни в соседней деревне Аносине, где
наняли уже помещение. Мы встретились с ними скоро
еще раз и условились друг друга навещать. Они познакомили нас со своей
подругой Н., тоже московской учительницей, впервые бывшей в Аносине и
очень довольной своим приездом туда. Когда мы с ними прощались, наша
новая знакомая обратилась ко мне с просьбой прийти к ней в воскресенье
после обедни и освятить новую избу, которую она наняла в этой деревне,
отслужив молебен с водосвятием. В назначенный день мы отправились к ней в
деревню. В углу сиявшей белыми стенами и
пахнувшей смолой недавно срубленной избы стоял столик, на котором
находилась чаша с водой, два подсвечника с восковыми свечами и самая
простая олеографическая икона архангела Гавриила, наклеенная на фанеру и
прислоненная к стене. Перед иконой теплилась лампада. Приезжая
учительница Н. просила меня отслужить вместе с водосвятием молебен,
молебен святому архангелу Гавриилу с акафистом ему, для чего вручила мне
рукописный акафист. Отслужив молебен и окропив
избу освященной водой, я остался, по приглашению хозяйки, напиться чаю.
За чаем я выразил большую радость, что мне удалось прочитать так хорошо
написанный акафист, объяснив, что многие наши акафисты очень неудачно
составлены, отличаясь многословием с нанизыванием разного рода
похвальных выражений и эпитетов, часто повторяющихся и неблагозвучных.
Авторы их не вдохновлялись, а часто механически кропали одну строчку за
другой, больше придерживаясь условной формы, чем заботясь о содержании. Тогда
хозяйка-учительница объяснила мне, что она является автором так
понравившегося мне акафиста, и рассказала следующее. —
Я с юных лет особенно почитаю архангела Гавриила как провозвестника
Божиих Таин и благовествовавшего Пресвятой Деве Марии о рождении от Нее
Спасителя. Каждый день я усердно ему молилась,
прося помощи и поддержки. Мне было прискорбно, что у меня нет иконы
архангела Гавриила, и я просила, чтобы он помог
мне получить как-нибудь его святое изображение. Однажды
утром, около года тому назад я особенно усердно молилась архангелу
Гавриилу. Вдруг угол, увешанный иконами, как бы раздвинулся, и передо
мною предстал архангел Гавриил. Он молча, с тихой улыбкой на меня
посмотрел, и затем стены как бы вновь сдвинулись, и видение, которое
продолжалось несколько мгновений, прекратилось. Архангел
Гавриил был одет в белую тунику, вместо ораря на плечах, как
обыкновенно изображают на иконах, у него были голубого цвета узкие
ленты, перекрещивающиеся на груди. Я не испугалась, но смутилась, а
потом на душе стало так радостно. Только что
видение окончилось, в комнату вошла моя мать и обратилась ко мне с
фразой: — Какими это ты духами надушилась? Какой
чудный запах. Такой аромат наполнил всю мою комнату. Я
долго была в восторженном и одновременно в благоговейном состоянии,
мысленно благодаря архангела Гавриила за то, что он удостоил меня его
лицезреть в телесном виде. Вдруг раздался стук в
дверь, и в комнату вошла моя двоюродная сестра, тоже учительница, с
каким-то свертком и, поздоровавшись со мной, сказала: —
Представь себе, какой со мной произошел случай, объяснить который я не в
состоянии. Только что я оделась, вышла из квартиры и начала спускаться с
лестницы, намереваясь перед началом занятий зайти по делам, как
появилась назойливая мысль, что я что-то забыла в своей комнате, что мне
что-то нужно сделать. Навязчивая мысль так меня охватила, что я
поднялась в свою квартиру, открыла комнату и остановилась, недоумевая,
что же мне далее делать. Машинально подошла к комоду, открыла верхний
ящик и зачем-то стала перебирать содержимое. В левом углу у меня, между
прочим, лежат разного рода бумаги, справки, рисунки, узоры и среди них
бумажная икона архангела Гавриила, о которой я совсем забыла. Я знаю,
что ты верующая, и мне неожиданно пришла мысль отвезти тебе эту икону, и
я успокоилась. Возьми ее, пожалуйста. Перед этой
иконой, которую я наклеила на фанеру и освятила, Вы и служили сегодня
молебен и читали акафист. Что касается самого
акафиста, то написала я его при следующих обстоятельствах. После
описанного видения я стала особенно усердно молиться архангелу
Гавриилу, скорбя, что ему не составлено до сих пор акафиста, почему я не
могу его достойным образом прославлять. Вскоре после этого меня стала
преследовать мысль: напиши акафист архангелу Гавриилу. Я
отгоняла эту мысль, так как, во-первых, недостаточно хорошо знаю
славянский язык, а, во-вторых, не так знакома с той формой, которой
следует придерживаться при составлении акафистов, почему саму идею
написать акафист считала дерзновенной. Но мысль
эта меня не оставляла и стала такой упорной, что я, наконец, взялась за
перо и, после молитвы, начала составлять акафист. Откуда-то мне стали
приходить в голову славянские слова и речения, мысль прославить великого
Служителя Таин Божиих стала облекаться в звучные слова и стройные
предложения, и в довольно непродолжительное время акафист был написан. Я
решила отнести его Святейшему Патриарху и просить его велеть
рассмотреть составленный мною акафист и благословить его читать.
Святейший Патриарх принял меня хорошо, выслушал мое ходатайство и
сказал: — Я передам в Синод на рассмотрение
составленный Вами акафист архангелу Гавриилу, но предупреждаю, что Вы
получите ответ не скоро, так много поступило к нам на рассмотрение
акафистов и молитв, составленных в последнее время. Через
две недели был праздник «Собор Архангела Гавриила», и я решила накануне
пойти в церковь, бывшую прежде при почтамте, посвященную архангелу
Гавриилу, и отстоять там всенощное бдение[1]. Служебные и другие дела
меня задержали, и с большим опозданием я могла пойти в церковь. Едва я
туда вошла, как открылись царские врата, и на середину храма вышел
Святейший Патриарх, окруженный сонмом епископов, священников и, к
великому моему удивлению и радости, начал читать составленный мною
акафист. Для меня стало совершенно ясным, что
мысль написать акафист мне внушена архангелом Гавриилом и что он помог
мне в этом труде и руководил моею слабою рукою. Через день я пошла к
Святейшему Патриарху и получила от него свою рукопись и благословение
читать составленный мною акафист; причем в рукописи не было изменено ни
одной фразы, ни одного слова[2]. Прошло
несколько месяцев. Приближался праздник Благовещения и с тем вместе
день, посвященный прославлению архангела Гавриила. За
несколько дней до Благовещения ко мне постучали в дверь комнаты, и в
нее вошел неизвестный мне монах среднего роста, весьма худой и
болезненный на вид. — Я епископ Гавриил[3]. Через несколько дней
день моего Ангела, и я буду служить всенощную в церкви, посвященной
архангелу Гавриилу,— сказал он, благословив меня.— Не можете ли Вы дать
мне составленный Вами акафист Архангелу, тезоименитому мне? Я хочу
прочитать его перед «Хвалите имя Господне». Я,
конечно, с радостью вручила ему акафист. С этого времени акафист многие
списали, и, к моему великому утешению, стали читать в церквах г. Москвы и
отдельные лица. Рассказ скромной учительницы
произвел на меня и всех присутствующих большое впечатление. Святый
великий Архистратиже Небесных Сил Гаврииле, Служителю Тайн Божиих,
благовествовавший Пречистой Деве Марии воплощение Бога Слова, святыми
твоими молитвами и предстательством настави нас, грешных, на путь
спасения и пошли нам утешение в скорбях, напастях и обстояниях. По книге: Отец Константин Ровинский. Беседы
старого священника. М.: Храм свв. бессребреников и чудотворцев Космы
и Дамиана на Маросейке. 2007.
[1]
Храм Архангела Гавриила («Меншикова
башня») построен в 1701-1707 гг. на месте церкви XVII в. на средства
кн. А. Д. Меншикова. В 1930-е гг. храм был закрыт. Возвращен верующим в
1947 г. С 1948 г. в храме размещается Антиохийское подворье. [2] Недавно стала известна
резолюция Святейшего Патриарха Тихона о разрешении к церковному
употреблению акафиста архангелу Гавриилу: «№ 1698. 12 (25) июля 1921.
Разрешается для церковного употребления. [Патриарх] Тихон» (Акты
Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие
документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной власти.
1917-1943. М. Православный Свято-Тихоновский Богословский институт.
1994. С. 177). Благодаря этой публикации теперь известно имя составителя
акафиста, аносинской собеседницы о. Константина — Анна Ивановна
Кулакова. Дата резолюции также вносит существенные коррективы в рассказ
о. Константина Ровинского. Акафист архангелу Гавриилу впервые
опубликован в кн.: «Женская Оптина». М. 1997. С. 419-430. [3]
Епископ Гавриил (Всеволод
Витальевич Красновский, 29.9.1885†18.8.1941), Клинский, викарий
Московской епархии — сын московского протоиерея. Окончил Московскую
духовную семинарию и военное училище, офицер Русской армии. Хиротонисан
святителем Тихоном во епископа Клинского (3.9.1923). Страдал общей
слабостью и туберкулезом. Это стало одной из причин его отъезда на юг
(осень 1923). В ссылке в Топлове Таврической губернии (1927-1928), где
был Топловский Параскевиевский женский монастырь. 25.4.1932 г. арестован
и этапирован в Москву, приговорен к 3 годам ИТЛ. В 1935 г. освобожден.
Жил в г. Старый Крым, затем в Геническе, служил тайно. Арестован
10.4.1941 г. Расстрелян в Запорожье.
Источник: http://clubs.ya.ru/4611686018427395121/replies.xml?item_no=3663 |